пятница, 26 ноября 2021 г.

ПОСТЕПЕННОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ. ТЫ НИКТО И ЗВАТЬ ТЕБЯ НИКАК

 Продолжение. Начало в предыдущих публикациях или здесь.


ПОСТЕПЕННОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ



Бернард Антон Бен "Мерси". Мой вольный перевод. Я публикую его вновь. Многие мои верные читатели с ним уже знакомы. Не судите строго. Впрочем, я, одержимый графоман и рифмоплёт, ни на что и не претендую. 

За губ твоих медовый вкус на губах моих,
За их кофейный аромат, что рот мой полонит,
За ласки жаркие твои, что пламя разожгли,
Расплавившее всю меня до самой глубины.
За нестерпимый блеск очей твоих,
За зеркало твоей души – за твой прекрасный лик,
За голос твой, ласкающий мне сердце, слух,
За этот бархат чувственный, что мой уносит дух,
За наших тел слиянье в гармонии свершенной,
И за биение сердец в ритме со вселенной.
За танец наших душ и тел, летящих в беспределье.
Когда любви шаманский ритм быстрее, горячее.
За бешенную пляску эту, что резко оборвётся,
За приступ сладкий, нестерпимый, что в вечности взорвётся,
Фейрверк экстаза вновь и вновь охватит мирозданье,
Любовь заполнит всё вокруг безумным ликованьем.
Божественных тамтамов ритм угаснет постепенно,
И счастье разольётся в нас таким умиротвореньем!
Благодарю тебя, благодарю судьбу за все её дары
Благодарю за сей экстаз, за щедрый дар любви.


Посвящается тем, кого я любила, люблю и буду любить.


***


    - Рози, а ты помнишь, Пьеррик не обижался на нас за то, что мы прилюдно сторонились его и высмеивали. Мы боялись, что кто-то подумает, что мы с ним дружим, что мы такие же «странные, блаженные дурачки» как он. А потом бежали тайком к нему, слушали его фантазии.

    - Да, Ян. Теперь я вспомнила, что он жил в маленьком домике рядом с часовней. Он жил со своей слепой бабушкой, которая сидела в своей кровати в углу их единственной комнаты. Летом, в солнечные дни, Ян сажал её на стул в их крошечном садике.

    - Рози, я совсем забыл Пьеррика и его бабушку. Точно, он жил в том домике. Давай завтра заглянем туда.

    На следующий день они с большим трудом нашли дом Пьеррика, который, как ни странно, хорошо сохранился. Крыша была целая. Но дом совсем затерялся в буйной зелени. Стены были сплошь увиты плющом, а подступиться к нему было почти невозможно из-за колючек. Всё же Рози и Ян сумели продраться, изрядно оцарапавшись и порвав кое-где куртки. Окна и двери были заколочены, но не плотно. Им удалось заглянуть в окно. Они с трудом разглядели железную кровать с витыми металлическими спинками, украшенными такими же шариками. На продавленной пружине лежал полусгнивший матрас. Рядом с кроватью стоял табурет с тазиком. У стены был чудом сохранившийся буфет с пыльными чашками. С низкого потолка комнаты свисала верёвка и каким-то серым тряпьём. Была печь с трубой. И никаких признаков электричества и канализации. Даже намёка на нужник не было.

    Почтальон, проезжавший мимо – Никола, объяснил им, что здесь жил одинокий мужчина – кровельщик, который считался мастером своего дела. Он был неразговорчив, нелюдим. Пару лет назад, один из Мордеков, почтальон не помнил, кто именно, спохватился исчезновению Пьеррика и зашёл к нему. Уже на подходе он почувствовал сильный, тошнотворный запах. Он открыл дверь, благо здесь никто их не закрывает, и нашёл изъеденное до неузнаваемости крысами тело. Дом заколотили до тех пор, пока не объявятся наследники. Похоронили они предполагаемого Пьеррика радом с его бабушкой и умершими в молодости родителями на кладбище возле часовни.

    Рози и Ян, поникнувшие, в полном молчании вернулись домой. Пьеррик, с которым они потеряли связь с их подросткового возраста, стоял перед ними как живой со своим лучистым взором и певучим голосом. Пьеррик не боялся говорить по-бретонски. Бабушка его обычно сидела в кровати и раскачивалась. Она была замечательная рассказчица. Пьеррик по её указке пёк вкусные кексики из желудей. Она научила его различать грибы и травы. Они были очень бедны, но в их доме всегда была еда. Бабушка Пьеррика говорила:»Природа бесконечно щедра. Она даёт нам не только жизнь, но и всё, что нам нужно. Мы только должны уметь принимать с благодарностью её дары.» Мяса они практически не ели, как и не пили молока и, соответственно молочных продуктов. Иногда Пьеррик ловил рыбу. Они ели её, как и остальные дары природы, выражая признательность. Бабушка Пьеррика видела не глазами, но сердцем. И это зрение было истинным, глубинным. Словно она воспринимала суть вещей. Поэтому Пьеррик был особенным. Почти с рождения он жил в мире бабушки.  В невидимом для других мире. Однажды, когда Ян и Рози зашли к ним и стояли перед ней, взявшись за руки, она улыбнулась и сказала: «Вы знаете, дети,  в те времена, когда мы были собой, когда мы дружили с элементалами, с духами и со всем сущим, тогда женщины и мужчины умели любить друг друга.» Рози и Ян вспомнили рассказы их бабушек о том, что у женщины матка – это батарейка, аккумулятор энергии, который они получают благодаря своей эмоциональной, чувственной природе из окружения. О том, что пустоты нет. Всё – есть дух, божественная сущность, сознательная и любящая, разлитая во всём. Когда женщина и мужчина занимаются любовью, а к этому мужчина готовит женщину за много дней до той самой волшебной ночи, принося ей дары – цветы, яркие тряпки, духи, побрякушки, сладости, восхищаясь её красотой и грацией, благодаря за то, что она украшает его жизнь. Женщина тоже готовилась, умащивая себя ароматическими маслами, возбуждающими мужчину, угощая его едой и напитками, украшая дом цветами, расставляя везде душистые свечи. Она готовила босиком, с распущенными волосами, произнося заклинания, наполняющими эту еду любовью,  силой и защитой духов, постоянно думая с благодарностью и восхищением о своём избраннике. И потом их ждала ночь любви, которую они смаковали медленными глотками, наслаждаясь до последней капли. Мужчина долго пробуждал женское тело, а когда оно начинало петь и изгибаться, он проникал в него, заполняя его мощью и нежностью. С каждым толчком энергия поднималась вдоль позвоночника партнёрши горячей волной, ударяла в самый мозг, заставляя её почти терять сознание, крича от наслаждения и посылая эту волну по закнутому кругу поцелуя и из глаз в глаза. Партнёр с благодарностью принимал импульс любви, которая спускалась по его телу и, усиленная ликованием любви вновь толчком посылалась ей. Божественная любовь циркулировала волнами по замкнутой цепи, выбивая пару из пространства – времени. Они становились единым, мощным, бесконечно счастливым и совершенным созданием божьим, извивающимся, ритмично пронизываемым волнами неземного наслаждения. Уже не было тел, было парение, переливание одного в другого. Этот акт любви длился часами. Мужчина не выбрасывал семени. Он умел поглощать его парой особых вдохов – выдохов со сжатием определённых мышц. Зачатие происходило только по обоюдному решению. Женщина не рожала бесконечно, плодя нищету и разрушая своё тело.

    Ян и Рози сидели на диване под клетчатым пледом перед печкой, в которой трещали поленья. По крыше стучал каплями дождь. Им было так хорошо предаваться воспоминаниям, которые теперь омывали их души очищающими потоками. И в тоже время они были здесь и сейчас. Прошлое было не вчера, а прямо перед ними. Оно пронизывало их, оно было их частью. Рози улыбнулась Яну и сказала:

    - Ян, а ведь и правда, как ты так хорошо умеешь любить меня? Где ты научился?

    Ян рассмеялся:

    - Я могу задать тебе тот же самый вопрос, Рози.

    - Это наши бабушки? Пьеррик?

    - Да, и не только. Голос наших далёких предков никогда не умолкал в нас.

    - Что же потом случилось, что люди оказались выброшенными из их рая? Только мы и Пьеррик сумели всё же бессознательно сохранить его часть. А ведь раньше все люди жили именно такой счастливой, гармоничной жизнью.

    - Не знаю, - ответил Ян, - Пока не знаю. Надеюсь, что нам удастся вспомнить ещё и ещё. И как же мы забыли и рассказы бабушек, и Пьеррика? Как это было возможно? Что с нами случилось? Наверное, другие люди тоже, как и мы раньше, погребли эти воспоминания в глубинах своих душ.

    Мы только знаем ту эпоху, когда мужчинам эмоции  и чувства были запрещены с самого детства. Мы должны быть эффективными машинами выживания. И для этого нужно было отключить эмоции. Когда ты на войне или на охоте, ты не можешь тратить время и энергию на чувства. Но и расслабиться потом ты не можешь. Тогда страшные картины войн заполоняют тебя. Зато мужчина может пить. Это поощряется культурой. Во всех фильмах и романах, во всяких эпосах, герои мужчины пьют между битвами. И ещё мужчина может эякулировать. Настоящий мужчина должен разбрасывать своё семя повсюду, где только может. Будь ты царь или крестьянин. Ты должен иметь как можно больше детей. Сыновья потом тебе помогут по хозяйству, и землю свою тебе будет легче охранять именно с сыновьями. А дочерей ты отдашь врагу. Так ты будешь создавать коалиции и содружества. О любви, о чувствах тут речи нет. Женщина должна покоряться. Главное, рожать. Постоянно рожать. Смириться с тем, что её отдадут в дом врага.

    - Когда я была маленькая, нам рассказывали странные сказки, - сказала Рози, помешав угли в печи, раздувая потухший было огонь. – Например «Мальчик с пальчик». В сказках было много правды. Крестьяне голодали. В Европе было много волков, нападавших на домашних животный. Неурожаи, стихийные бедствия. А в довершение всего тяжёлые сборы феодала. Тогда родители – измождённый тяжёлым, беспросветным физическим трудом мужчина и постоянно рожающая женщина, не могли прокормить своё многочисленное, несмотря на высокую детскую смертность, потомство. Было так тяжело видеть своих страдающих от голода детей, что они принимали страшное решение. И делали это они от любви, так как верили, что лучше умереть, чем так страдать. Они посылали своих детей на съедение дикими животными в лес. Наверное, будь я матерью, мне было бы невыносимо слушать постоянные просьбы детей о куске хлеба. Их жалобы на боли в животе. И не рожать я тоже не могла. Не умела. И муж мой не мог не делать детей. Какой это был страшный, заколдованный круг. У богачей, у вельмож ведь было не намного лучше. Они бесконечно травили и предавали друг друга. Убивали невинных младенцев ближнего, чтобы избавиться от наследников. Страх и ужас были повсюду.

    - «Были?», - спросил Ян, - А ты уверена, что мы сейчас живём лучше? Больше нет насилия? Голода? Страха?


Додо


Продолжение следует.... 








11 commentaires:

Ирина Полещенко комментирует...

Когда я читала про бабушку друга Яна и Рози, то вспоминала свою двоюродную бабушку, которая меня очень любила. Хотя я знала её только до 8 лет. Когда мне исполнилось 8 лет, у неё произошел инсульт. Хотя она жила еще 5 лет после этого, конечно, она была уже не такая, как раньше. Меня не узнавала.

Светлана Бохонько комментирует...

Прочитала на одном дыхании. Красиво и жутко одновременно.
Вообще, под впечатлением, Лола)

Dodo комментирует...

Светлана Бохонько )))) Страшно, аж жуть!!! УУУУ!!!

Dodo комментирует...

Ирина Полещенко, милая Ирина, какие грустные и одновременно светлые воспоминания. У моей прабабушки был инсульт. Сначала она гугукала. Обслуживала себя сама, но говорить не могла. Потом постепенно речь к ней возвращалась, но имён она не помнила. Звала всех "Санталат". Уж не знаю, есть ли такое имя, и откуда она его выкопала. Сознание и память полностью вернулись к ней через пару месяцев. Зато у меня вроде бы инсульта не было, а имена я не запоминаю, а, запомни, путаю. Может, как моя прабабушка, называть всех "Санталат". Так проще. Когда я не могу вспомнить имя или путаю, я сильно нервничаю, что люди вокруг меня такие тупые, догадаться не могут. Больше всех достаётся Дидье. А он немного туг на ухо и въедлив. Когда я с ним разговариваю, я должна очень чётко и громко произносить. Не дай бог, перепутаю артикль или род Так как логики и правил тут особых нет, я могу ошибиться. Словом, в процессе "общения" с ним я постепенно возбуждаюсь и перехожу на крик с яростным жестикулированием. Он участливо наблюдает. Привык в психушке. Он же там работает. Поэтому это единственный из моих многочисленных мужей, который переносит меня уже столько лет.

Марина Синельникова комментирует...

Хилола, ты не одинока. Я тоже в разговоре не всегда могу вспомнить имя собеседников, особенно если их много, а я долго вела монолог, а потом мне надо обратиться с каким-то вопросом. К счастью, такое бывает только на работе и в тесном любимом коллективе. Коллеги уже знают и смеются: "Мы все - Иван Николаевич". Причем эти "все" - женщины.

Dodo комментирует...

Марина Синельникова))))) Как хорошо, что я не одна такая. Дидье ни за что не догадывается, о ком я говорю, если я забыла имя. Вот только что мы говорили об этом человеке, внезапно я забыла его имя, а Дидье тупо на меня смотрит, пока я сердито мычу и машу руками. Иногда он мне "помогает", назвав наугад совсем не того человека. Я ему и говорю, что не трудно догадаться по контексту. Как отчитывает маоя мама моего отца:"Мы уже шестьдесят лет вместе. Ну можно же догадаться, о чём я подумала!" У бедного папы при этом всегда такой виноватый вид. Зато когда я перевожу, слова сами по себе лезут из меня. Ничего я не забываю и не путаю. Сама поражаюсь. Словно это другой человек. Может, это моя эмоциональная невовлечённость в предмет перевода.

Семён комментирует...

Воистину "страх и ужас". А что касается стихотворчества месьё Анатолия, не могу судить. Перевод неплохой. Но мне было бы интересно получить оригинал. Возможно, я сам захочу его перевести. Перевел же я лет 30 назад "Орлёнка№ Эдмона Ростана. До сих пор этот перевод считается лучшим в России. Кстати, в моём новосибирском театре я поставил по этому переводу спектакль. Успех был совершенно неожиданный и ошеломляющий. Мне и в голову не приходило, что Ростан так востребован в России. Ведь кроме "Сирано" у нас, практически, никто не знал этого гения... К огромному сожалению, спектакль прошёл всего пять раз, поскольку большую часть ролей в нем играли мои студенты четвертого курса, которые летом после выпуска разъехались по всем театрам мира.

Dodo комментирует...

Семён ))))) То, что я пишу, думаю, как и у любого другого пишушего, никогда не является плодом чистой фантазии. Я опираюсь на реальные события, на реальных людей, которые затронули меня. Даже эти описания тантрической любви, это мой личный опыт, не фантазии. И однажды, попробовав этот тип отношений, обмена, ты не согласишься на суррогат. Кровельщик и его дом, его история подлинные. Слепая старушка, раскачивающаяся на кровати, к которой все приходили на свет её души, за ценнями сведениями о лечебных грибах и растениях, о домовых и феях, это раельная старушка. Как-то на кладбище к часовни я встретила старика и старушку, которые зашли к нам на чашку кофе и рассказали об этой слепой старушке, своего рода местной Ванге, но которая не пророчила, а согревала и информировала. Этой паре было под восемьдесят каждому. Они выросли в наших краях и детьми, забегали к старушке, послушать её байки о феях и пр., а в благодарность мыли ей пол, приносили воды ...
Письменного оригинала у меня нет. Я сама его не нашла. Просто слушала много-много раз, а перевод родился сам. На Дидье Антон Бен никакого впечатления не произвёл. Вполне возможно, что настоящий ценитель, критик, никогда не остановит на нём своего внимания. Но меня он задел за живое. И только это для меня счетово.
Буду искать перевод "Орлёнка". Если бы Вы могли подсказать, где я могу найти его, это значительно бы облегчилло мою задачу.

Семён комментирует...

Дорогая Додо! Искать мой перевод бесполезно, поскольку я делал его исключительно для собственной постановки и нигде не издавал. Если Вы сбросите мне свой электронный адрес, я перешлю Вам файл с текстом. Мой адрес - yakovlevich.46@mail.ru
Из русских переводов напечатан только один 1902 года Щепкиной-Куперник. Надеюсь, оригинал Ростана Вы найдете без труда.

Ирина Полещенко комментирует...

Хилола, приглашаю вас в "Волшебный фонарик" посмотреть мою первую вышивку, и в "Блог Кота Васьки" посмотреть, как мне помогают мои питомцы. А Макар вам помогает с уборкой дома?

Dodo комментирует...

Ирина Полещенко, спасибо. Вышивкой я полюбовалась. А к котикам сейчас зайду. Макар очень боится пылесоса. Зато обожает кататься по мокрому полу. Ну, и конечно же, он обожает сбрасывать предметы на пол. Статуэтка - подарок зятя, к сожалению, недавно разбилась вдребезги.