четверг, 22 декабря 2011 г.

ДОДО И МУЗЫКА

В ответ на вопрос Госпожи Парижанки о моём музыкальном образовании... (Помните, как говорил один тоже классик: «Вопрос конечно интересный.»?) Отвечаю со всей искренностью.  Какое-то время я ходила в музыкальную школу в Москве тоже. Учительницу звали Евгения Михайловна. Была (надеюсь и есть сейчас) эта дама стройного сложения с тяжёлой походкой, адским терпением и париком, лихо сдвинутым набекрень. Вообще-то было положено заниматься музыкой минимум два часа в день. За полчаса до выхода из дома на урок я судорожно пялилась в ноты перед пианино и тыкала в него же пальцами по «методу орла» (орёл парит-парит, высматривая добычу, а потом бросается на неё коршуном). Потом ещё в автобусе двадцать минут смотрела в ноты и представляла себе клавиатуру. Евгения Михайловна молча мучилась (уже даже не кричала), давала мне ключи от свободного класса и посылала учить партитуру. Часто после меня приходил ещё один лентяй, которого она посылала туда же. Через некоторое время нас там собиралось в количестве нескольких лодырей. Мы надевали пальто и сапоги учительницы, её шапку и изображали её же (саму Евгению Михайловну), танцевали на столах и горланили песенки нецензурного содержания, чаще всего своего же сочинения под свой аккомпанемент. Я не зря упомянула о её тяжёлой походке, так как мы узнавали её шаги ещё далеко в коридоре и успевали притвориться усерднейшими из учеников. На родительских концертах моя мама обычно сидела рядом с мамой немки Регины. Обе дамы вынимали надушенные кружевные платочки и умилённо плакали, когда мы тыкались в клавиши, как слепые котята. Регина, как вы поняли, тоже была лодырем. Остальные ученики играли довольно сносно. К огромнейшему удивлению Евгении Михайловны, на экзаменах я получала хорошие, даже почти всегда отличные оценки. «Вот если бы ты всегда так занималась» - говорила она потом со вздохом.
В ташкентской школе учительница Валентина Александровна, немецких кровей и восточного темперамента, швыряла ноты и стулья. Дневник у меня был порван, так как, когда она мне остервенело ставила громадные колы, она рвала бумагу. За два дня до экзамена, когда все уже работали над нюансами, я всё топталась на стадии разбора. На экзаменах обычно мне давался Бах и была хорошая техника. На конкурсных этюдах выделяли меня. Как ни странно занятий музыкой я не бросала, а закончила с отличием и рекомендациями. Отсюда у меня привычка невозмутимо реагировать на ор и резкую  критику в мой адрес. Своих учеников я люблю уже просто за то, что они занимаются музыкой или языками. Поэтому их усердие и блестящие результаты трогают меня до глубины моей ленивой натуры.
В ташкентской школе у нас был хор (то есть он был и в московской, но я туда не ходила). Часто приходил на занятия сам директор. Он устраивал перекличку и спрашивал причину отсутствия на предыдущем занятии. Как-то один ученик ответил ему, что у него умерла бабушка. Вместо строгого выговора, директор придал своему лицу скорбное выражениие и справок от врача или записок от родителей не домогался. Следующий ученик, воодушевлённый примером предыдущего сказал, что у него умер дедушка. Реакция у директора была та же. Только когда четвёртый ученик объявил о смерти одного из своих ближайших родственников, директор не выдержал и потребовал принести записку от родителей.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ МИШУРА

Я сейчас начиталась у Пататинки и Пелагеи о том, как у них отмечают Рождество. Вспомнилось, как мы ждали гостей в прежней жизни. Гости запаздывали, а мы хотели есть. Ждать уже не бывало сил. Мы садились за стол сами и ели салатики и закуску. Муся всё удивлялась, а как же гости? Не успевали мы сменить тарелки и приборы, как раздавался звонок. Муся бежала первая и кричала: «А мы уже всё съели».

Когда мы только поженились с её папой, мы готовились к приёму гостей задолго и тщательно. Опыта у нас особого не было, а хотелось, чтобы всё было как положено. Примерно за полчаса до прихода гостей дом, стол и мы сами бывали уже готовы. Чтобы скрасить ожидание, мы пристраивались почему-то под столом.  Так уж получалось. Гости начинали звонить в дверь в самый неподходящий момент. Через довольно долгое время мы открывали дверь, застёгиваясь и причёсываясь на ходу. Все смущённо и понимающе улыбались. Так была зачата Муся.

Моё первое Рождество в Марселе. В городе и домах ощущение праздника. Все, даже незнакомые, поздравляли друг друга. Люди здесь очень общительные. Благодаря этому тоже (если Вы забыли о Музе Ивановне и к°) мы за короткий срок начали говорить по-французски. Люди здесь охотно делятся всеми новостями. Рассказывают о себе запросто всю подноготную.
Под ёлкой маркиз (он же Дед Мороз) навалил гору игрушек.  Мы обычно столько не дарили. Потом приходили гости, и гора выростала до немыслимых объёмов.  Я в принципе с этим не согласна. В конце концов дети играют одной или двумя, остальные потом приходится раздавать.
Поразило меня праздничное оформление витрин. Вроде просто, чуть неряшливо, но вместе с тем красиво. Часто из ничего, из пустяков, из незначительных вещей получается что-то очень замечательное. Подарки, которые дарят дети, сделаны ими самими тоже с фантазией и со вкусом.
Вдоль центральной улицы Марселя тянутся палатки с яслями и сантонами (фигурками пастухов, ремесленников, святых, младенца Христа и Девы Марии). Чаще всего они сделаны вручную, у всех разные черты лиц, весьма выразительных. Продают популярное во всей Франции мыло из оливкового масла.
Определённого праздничного блюда, как я поняла, не существует. То есть каждый будет утверждать, что то, что у него на столе и есть это традиционное блюдо. В одном марсельцы едины, это в десерте. Обычно это «Buche » - «Бревно». То есть сладкий рулет в виде бревна. Часто он покрыт шоколадом и присыпан пудрой, что, видимо, символизирует бревно под снегом. И обязательны 13 сладостей (13 апостолов). Это сухофрукты, финики, миндаль и орехи, марципан.
В эглизе района, в котором мы жили раньше, устанавливают  механический миниатюрный город с лавками, домами, мастерскими, ремесленниками и просто жителями, домашними животными. Судя по костюмам и архитектуре город средневековый, провансальский. Лица тоже у персонажей с провансальским акцентом - носатые, а не тонкие, библейские. (Помните разницу в портретах Ленина, Маркса и Энгельса на Кавказе, в Средней Азии и России?) Центральной фигурой являются младенец, Мария и Иосиф в хлеву, в окружении ягнят. Вот они в рубахах, как и положено. Всё сооружение освещается, фигурки кататонически двигаются, воспроизводится даже уличный шум, блеяние ягнят, молчание ослов, крутятся мельницы, и в ручьях бежит настоящая вода. Дети часами застывают в созерцании и задают вопросы взрослым. Кюре и монахини стоят рядом и рассказывают детям о персонажах и рождении Христовом. Хотя смысла в этом нет никакого.

В этой части меня опять понесло в тему, которую я уже затрагивала в «А знаете ли Вы, что...?»

Меня долго удивляло то (да и сейчас не могу свыкнуться), что французы, которые считают себя верующими католиками и проходили катехизис в школе, имеют крайне смутное представление о своей религии. Кроме общепринятых истин и пары-тройки библейских историй, они ничего об этом не знают и знать не хотят. Выяснилось, что даже я, с моим атеистическим советским образованием, больше разбираюсь в этом вопросе. Недавно барон шокировал меня заявлением о том, что: «Оказывается Исус Христос был еврей. Я узнал об этом недавно на похоронах моего отца, когда прислушался к проповеди священника. Я почувствовал себя преданным.» Надо было прожить больше половины века, считая себя католиком, чтобы сделать такое открытие. У меня просто «челюсть отвисла». Я спросила: «А кем он был по-твоему? Если он стал первым христианином, то до этого он значит таковым не являлся.» Он мне ответил с раздражением: «Вот всё ты со своей логикой. А спроси любого, он тебе скажет то же, что и я.» «Любым» оказалась его племянница, которой её подруга оказывается объяснила разницу между христианами и православными!!!. «Между православными и католиками?» - спросила я. Выяснилось, что нет, что именно так, как она сказала. Была я тут в одной компании интеллектуалов, которые на мои вопросы о католицизме (мне правда было интересно их мнение) ответили мне, что они «картезианцы и агностики». Что то, о чём я говорю, просто чушь, что все мировые беды и проблемы из-за религии.
Ну ладно. Я это опять к тому, что в Москве слесарь-алкоголик дядя Саша, как выясняется во время моих наездов в столицу, просто интеллигентнейший человек.


Странно как закончился "мой очередной труд". Неожиданно. Вроде начинался с Рождества. Вот в этом всё величие моего таланта.


Примечание: Ира - в прошлом биолог, а ныне специалист по народным костюмам, объяснила мне, почему в провансальских яслях персонажи в традиционных местных костюмах, а не в библейских, как было бы логичнее. После революции сантонов запретили. Люди стали изготавливать фигурки своих современников в соответствующем антураже. Постепенно они начали добавлять статуэтки, изображающие Христа, Иосифа и Марию. 

понедельник, 19 декабря 2011 г.

УЖАСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА КУРОРТЕ

Один мой знакомый сопровождал группу туристов – ударников труда в Испанию. Приехал он измученный и расстроенный. Дело было так. После осмотра достопримечательностей они пошли на пляж. Так как это был его первый подобный опыт, произошло нечто для него неожиданное. Все пятнадцать человек, были это джентельмены восточного происхождения (соответственно, брюнеты), оказались в белых семейных трусах. Когда они вышли из воды, все взгляды были устремлены на них. Джентельмены тоже не привыкли к такому количеству женщин в бикини и по большей части без лифчиков. Поэтому их темперамент, не сдерживаемый плавками, проявился во всей своей мощи. В моде тогда были не плавки, напоминающие трусы волка в «Ну погоди!» с цветочками, а « Hamac de Banane » или « Banana Hammock », иначе говоря. Пришлось им срочно одеться, поскольку к ним уже приближался полицейский, и уйти в недоумении. Мой приятель уговорил их купить плавки. Выбрали они пятнадцать одинаковых, по причине, известной только им самим. На следующий день история повторилась. Наши джентельмены опять были в своих белых трусах. То ли они решили, что белое им больше к лицу, то ли их воодушевил произведённый на публику эффект, то ли в силу привычки или поверья, что белые семейные трусы полезнее для здоровья, судя по их реакции на дам в бикини, вполне оправданное. Тогда мой приятель решился на крайнюю меру. Так как занимали они все соседние номера с балконами, разделёнными перегородкой, он, ночью, с риском для жизни, перелезая с одного балкона на другой (на десятом этаже), спёр все белые трусы, которые были вывешены для просушки. На следующий день он проснулся от воплей. Его подопечные устроили скандал, обвинив персонал в краже. Языками, само собой, джентельмены не владели. Поэтому они выкрикивали обвинения на узбекском языке, примешивая русские выражения (может быть русский подходил для этого больше их родного, или же  учитывая то, что он всё-таки более распространён, и надежды на взаимопонимание больше), и махая такими же сменными  трусами (по выражениям лиц оскорблённого, но сдержанно-вежливого персонала, было видно, что не очень свежими). Из-за того, что в накале страстей наш друг не мог вставить и слова, пришлось ему сбегать за краденным имуществом  и предъявить его застывшей в шоке публике.   

среда, 14 декабря 2011 г.

"СОН ПРО НЕ СОН ПРО СОН......" Посвящается Генеле.

Когда снится Ташкент, снятся верхушки тополей, качающихся на ветру. Для того, чтобы зайти в дом, надо было пройти мимо окон. Я вижу в окне гостиной благородное морщинистое лицо прабабушки, когда она заглядывала в него, заслонив стекло рукой от света. Старинные, видавшие и отражавшие виды зеркала пахли её слюной. У неё была привычка вытирать их плевками. Вижу худое заострённое лицо деда, который целовал меня церемонно в лоб и называл «кузичок» - «ягнёнок» и «миленькая». Он приносил странные цветы – петушьи гребешки, бархатные, бордовые, без запаха, какие-то ненатуральные, красивую, вязкую хурму. Позже, однажды попробовав зрелую хурму, я удивилась, насколько вкус отличался от той, что приносил дед. Суетливую бабушку, быстро стучавшую маленькими ножками, которую мы ждали с нетерпением и выхватывали сумки в поисках вкусненького.  Рядом жила двоюродная бабушка. Дяди, тёти и соседи, тогда почти подростки собирались и резались в карты, прыгали на прыгалках, играли в настольный теннис. По утрам и вечерам дворы поливались. (Знаю, я уже писала об этом. Мой блог, что в нём хочу, то и делаю). Соседи выходили с шлангами и вёдрами, поливали и подметали улицу перед воротами. У ближайших соседей этим занимались мужчины. Они носили летом белые, сильно посинённые штаны. Женились на двоюродных братьях и сёстрах из поколения в поколение. Были рослые, красивые и глухонемые. Дядя тогда говорил, что мечта любого мужчины иметь такую красивую и глухонемую жену. Соседа звали Кахрамон. «Како» или просто «Какашка» - в народе. Как-то его мама, которая плохо говорила по русски, гордо рассказала, что в школе про её сына написали даже стихи, которые заканчивались так: «...Дайте мне бумажку, вытереть какашку.»
Было много евреев, приехавших во время войны. Наши соседи утверждали, что они родственники Элины Быстрицкой. В это можно было поверить из-за явного сходства. В доме двоюродной бабушки раздавалась речь с сильным акцентом и грассирующей «р»  из-за стены: «Шурик, ты кушал? Марик, иди курочку кушать!» По утрам и вечерам по улице проходила одна из сестёр Соляр. Была она хороша  классической красотой (не модной сейчас красотой манекенщиц). Точёное лицо, вьющиеся густые каштановые волосы, округлая и тонкая в талии, с ровными и стройными полноватыми ногами. Всегда одна. Так она замуж и не вышла.
Миша Дорфман при получении паспорта за 200 рублей вписал в графу «национальность» - «русский». На следующий день в классе звучало: «Ви слишали новость? Наш Мойша за 200 рублей стал русским. Поздравляем, Мойша!» Злата у доски читала Маяковского: «Я знаю, город будет, Я знаю, саду цвесть....» с таким сильным характерным акцентом, что выглядело это очень комично. Учитель по биологии избегал произносить «р», так как его грассирующая «р» вместе с носом выдавали его национальную принадлежность. Он говорил: «Кровь состоит из лейкоцитов, тромбоцитов и чего?»  Где сейчас все эти люди? По каким концам света их раскидала жизнь? Кажется, у французов нет такого смешения, слияния. Живут все в параллельных мирах. Тоска. Не знакомы им «А зохн вэй», «Кишен тох», «рыба фиш», «лук сеем, лис сасаем, лис сасаем, лук сеем», «лиса каса, собака мяса, халасоо», «дверьни очвори», «оппа, оппа ла бузука...».
Один из братьев Како, они были так похожи, что я их не различала, любил танцевать на свадьбах и других мероприятиях танец узбекского лебедя. То есть ногами он двигал, как любой другой восточный мужчина, а руками, как Павлова в «Умирающем лебеде». Зрелище незабываемое. У него была кроткая, рослая жена, выше его на голову. Она всё его терпела-терпела, а однажды, когда он пришёл с работы и мылся под краном во дворе, спокойно полила ему спину крутым кипятком. После этого он тоже стал добр и кроток. Так они продолжали жить в супружеской идилии.
Вы помните, как наши щёголи  надевали полосатые пижамы, под них белые рубашки с галстуками, шляпы и ботинки? Интересно, в старом городе, благородные дамы по прежнему разгуливают в поролоновых пеньюарах, мужских носках и калошах? Элегантный ансамбль завершали серьги и кольца с огромными драгоценными камнями и золотые зубы.
На мою первую французскую свадьбу маркиз пригласил музыкантов, выходцев из России. Мне показалось странным, что гости и маркиз не были знакомы с сертаки, «Семь сорок», «Аравай вай....». В то же время помните «Семь сорок» в исполнении Луи де Фюнеса?

Идём мы с одной дагестанкой по Марселю, она смотрит на готические здания, римские построения, занесённые в список исторических памятников ЮНЕСКО и говорит: «Какой Марсель серий, некрасивий.  А вот в Махачкала сейчас богатые такие шикарные домины  отгрохали, закачаешься. Даже в нашем посёлке «Кызыл юрте» и то красивее».

Помните одеколон «Шипр» в голубой склянке с пульверизатором? Двоюродный дед им заливался. По выходным он спускался с гор, он был агроном. До глубокой старости он сохранил лёгкую походку. Со спины невозможно было поверить, что это был уже старик. Привычка целыми днями обходить испытательные участки по горам, свежий горный воздух, кумыс и шредерские вина, орехи, миндаль и пр. поддерживали его в великолепной форме. Умер он после долгих лет старческого слабоумия. Мозг деградировал, а тело жило во всю катушку. Уж и не знаешь, что лучше.

 Теперь я понимаю это выражение, что мы как тени, приходим и уходим, оставив смутные воспоминания. А всё казалось таким незыблемым, скучным, вечным. А так быстро прошло. Помню, как прабабушка говорила, что жизнь прошла, как одно мгновение. Мы тогда переглядывались и хихикали.

ГЕРОИ, ДРАКОНЫ И ПРИНЦЕССЫ

Пришла я на урок музыки к пятилетнему Льюису. Вместо приветствия он выкрикивает мне потрясающую новость, у него выпал передний зуб. Скоро у него вырастет новый, большой и острый, которым он перекусает всех плохих. В этот раз он в костюме скелета, надетом поверх его человеческой личины. Он машет саблей и говорит мне: «Я только что отрубил ею все семь голов дракона. Будешь заставлять меня петь, тебе тоже отрублю голову.» Приходится ему смиренно отвечать: «Отрубишь мне голову, поставишь на неё ногу, обопрёшься о саблю и споёшь победную песнь героя. Какую?» Он поёт замечательную песнь, которая льётся прямо из его героической души. Пытаюсь уловить мелодию и подыграть ему на пианино. «Твоя песня так хороша, что у меня ничего не выходит» - говорю я ему обескураженно. «Попробуй ты, это ведь твоя песня, у тебя точно получится. С какой ноты ты начнёшь?» Он смотрит на меня вопросительно. «Посмотри внимательно на клавиатуру. Начнёшь с той, которая тебе улыбнётся.» Так мы переходим к уроку.

Следующий урок с Зейной. В шесть лет она переходит с французского на чистые арабский, английский и португальский. Мать у неё француженка, отец - ливанец, который с ними не живёт, но к нему и арабской бабушке она ездит регулярно. Её отчим англичанин, который поёт ей английские песенки и рассказывает сказки на английском. Они часто ездят в Рио, где она ходит в садик и играет с местными детьми. Отсюда у неё португальский. У неё копна густых вьющихся каштановых волос с золотым отливом, ярко-синие глаза «в папу», как говорит её мать. Она бежит мне навстречу, вспрыгивает на меня, облепляет вечно липкими руками и шепчет на ухо измазанным шоколадом и маминой помадой ртом последние секреты. Охотно занимается музыкой и рассказывает истории о нотах. У каждой ноты своё имя, цвет, запах. Они толстые и худые, высокие и маленькие. Мы разговариваем с её пальчиками, которые имеют право слушаться и нет, прыгать и волочиться, шагать, как солдаты по клавиатуре.

У Оуэна большой дом в состоянии вечного ремонта. За моим стулом у пианино в полу дыра, которую присыпали камнями и поставили большую вазу с цветами. «Это могила моей бывшей учительницы» - сообщает он мне доверительно. «Она кричала, я её туда столкнул, засыпал камнями и водрузил цветы. Маме понравилось, она ведь не знает, что это могила. Ты никому не говори, а то меня посадят в тюрьму.» Я ему отвечаю: «Ну что ж, больше места в могиле нет, так что я могу кричать вволю.» Он согласно кивает головой: «Ладно, ты кричи. Всё равно голос у тебя слабый.»

На уроки к детям я одеваюсь попроще, так как ухожу всегда заляпанная шоколадом, помадой и чёрт его знает чем ещё (лучше не знать чем). Сумки и карманы у меня полны волшебных подарков. Это камни, гвозди, бусинки, палочки, фантики и куча рисунков. На них я обычно с растопыренными пальцами (иногда четырьмя, иногда шестью), торчащими волосами, увенчанными короной и обязательно с пупком. Можно открыть целую галерею моих портретов, правдиво отражающих мою сущность (иногда «сучность», как говорила моя тётя.)

Мадам Видаль 80 лет. Начала она заниматься музыкой недавно, в семьдесят, когда ей сын подарил пианино на день рождения. Живёт она в большом, забитом антиквариатом доме, тёмном, пыльном, покрытом липкой грязью, как и она сама. Окна годами не открывались, вонь. У неё есть и уборщица, и кухарка, и даже дама, которая ежедневно по утрам приходит помогать ей совершать свой туалет. Муж, которого я никогда не видела шаркает и кашляет за стеной. Мадам Видаль ждёт меня с нетерпением, тщательно готовится к урокам и переживает, если ошибается.
Вопрос, кто ученик, а кто учитель?


вторник, 6 декабря 2011 г.

ЧУШЬ ВСЯКАЯ V

Князь Александр - великий французский художник, скульптор, архитектор и народный умелец, когда я пожаловалась на трудности с меблировкой яйцеобразного замкнутого пространства - моего нового дома, посоветовал покрасить мебель в белый цвет и отпилить все углы. Он добавил галантно, что такой интерьер полностью мне соответствует по цвету и форме ("тоже белая и без углов", как он выразился). Совета его я принять пока не могу, потому что ещё не научилась перемещаться перекатыванием.


Одна из моих бывших свекровей (ей сейчас за семьдесят) попросила меня познакомить её с местным холостым маркизом. "Я стройная блондинка" - сказала она мне, так как (так уж вышло) я её никогда не видела. "А здесь любят раскосых азиаток в теле." - ответила я ей (вот уж что правда, то правда). "Я Насыровна" - нашлась тут же моя экс-мама.


До моего переезда во Францию одна моя знакомая предостерегала меня: "У них там всё совсем по-другому. Подумай, прежде чем ехать. Они там водку, как у нас, не хлещут. Нальют себе виски на самое дондышко и потягивают весь вечер.Тьфу, смотреть противно." 

Особенности восприятия иностранного языка: один джентельмен как-то сказал мне по-русски, что я "щупленькая" и "трогательная". Со вторым определением можно согласиться, но первое вызвало у меня сначала недоумение. Потом я поняла по его жестам, что он образовал эти слова от глаголов "щупать" и "трогать".
А другой джентельмен предостерёг меня: "Сама себя пинаешь". Таким образом он понял выражение "Пеняй на себя".
"Шарманда" в узбекском и персидском языках имеют противоположные значения. В первом случае это "бесстыжий (-ая"), во втором - "стыдливый (-ая")
По персидски "заяц" - "харгуш", то есть "ослинные уши". Соответственно, Ситора перевела так: "Ослы с длинными ушами ели траву с её рук".
"Суд" созвучно узбекскому "сут" - "молоко". Поэтому мой брат в детстве говорил: "Встать, молоко идёт!", по аналогии с выражением "молоко убежало".