среда, 28 сентября 2011 г.

КАК НАМ ПРИВИВАЛИ ЛЮБОВЬ К РУКОПИСЯМ (ИНСТРУКЦИЯ)

Гульсарапа – наша начальница (Барноша говорила, «Зачем называть человека именем лошади?» («Прощай, Гульсары» - повесть Чингиза Айтматова)) брала рукопись и объявляла: «Рукопись номер ..., уникальная, пятнадцатого (или какого другого) века. Автор Мухаммад ибн Махмуд бен Ахмад абу Хуссейн Самарканди (имя автора могла бы и не называть, и так ясно, что это длинный перечень Мухаммадов, Ахмадов и Махмудов, регулярно перемежающихся с абу, бен, ибн и аль). Она гладила сладострастно обложку, потом отставляла книгу на расстояние вытянутой руки, потом приближала к носу, скашивая глаза и всё это беспрестанно цокая языком. Той же процедуре подвергалась каждая страница.
Однажды одна рукопись пропала. Гульсарапа искала её, причитая, что она уникальная и должна стоить 200 долларов. Время было советское. Мы понятия не имели, что представляет из себя такая сумма. Барно тогда сказала, что Гульсарапе придётся надеть оранжевый комбинезон (а была она дама  весьма "знойная") и, рыдая, мести улицу перед Белым Домом.


Кстати про людей с лошадинными именами, я, почему-то подумала о Пржевальском. Учительница по географии или биологии (точно не помню) рассказывала, как Пржевальский жил один в степи с лошадями и в результате вывел (чем ему ещё было там заниматься одному-то?) свою редкую породу. 


Комментарии Додо


Хорошие были времена. Сейчас бы его с лошадьми вместе затаскали по судам, анализ ДНК бы делали. Прославились бы они не меньше.
А вот как несостоявшемуся историку – документалисту мне хотелось бы взглянуть  на завещание этого Пржевальского.


Учительница русского языка и литературы моего брата сказала: "В таком-то году она ушла из женщин". Да, время быстротечно. Не успеешь в девках насидеться, а уже и из женщин пора. Еле успеешь родить в промежутке.


Наша учительница по русскому и литературе не могла произнести слово "проститутка". Она говорила "женщины общественного темперамента". Как раз она рассказывала о таких женщиная, когда Женя открыла передо мной учебник по геометрии на первой странице (мы делали домашнее задание по геометрии), где было написано: "Составитель этого учебника какой-то там (имени я не помню) Скопец (такая у него, бедного, фамилия была) - тысяча восемьсот какого-то года рождения - великий ученый, человек огромного общественного темперамента". То есть на тот момент он был жив и было ему около 90 лет, а темперамент общественный он сохранил, да ещё огромный. (Это вам не Виагру хлестать).


Из высказываний одной благовоспитанной дамы: "Я ему отдавалась, как последняя проститутка (своему мужу) - молча." (Если это критерий, то я просто абсолютно безупречна).


"С глазами пьяных кроликов" - почти Блок.


Я прихожу домой и говорю тёте: "Слоущ меня не любит". Тётя овечает: "Ещё бы. А почему ты её так называешь?" Слоущ была наша преподавательница по экономике.
На экзамене самый первый вопрос, который она мне задала был о том, какая была на тот момент тякущая пятилетка. Я сказала, что пятнадцатая. Она выставила меня. На перемене ко мне подходят подруги, показывают пальцем на Барношу, а у нас с ней похожие фамилии и говорят: "Представляете себе, Слоущ рассказала нам, что она не знает, какая сейчас пятилетка". Я не стала раскрываться, а просто спросила их, знают ли они. Кто-то говорил, что 16-я, кто-то 13-ая. Выяснилось, что об этом так часто говорят и пишут, что никто толком и не знает.

2 commentaires:

Анонимный комментирует...

Знаешь, лет семь-восемь назад все книжные магазины и лавки Ташкента страдали от наплыва перевода на узбекский язык знаменитого до сих пор ( представляешь?) учебника Халидова Б.З. "Учебник арабского языка"). Автором перевода фигурировала Гульсара Астанова. А я тогда только вернулась из Штатов и грешным делом подумала:"Неужели Гульсара Астанова еще и арабский освоила?". Как оказалось это была другая Гульсара Астанова. Как видишь, я, как всегда в своем амплуа... Но перевод жуткий, через страницу опечатки и ляпсусы. Потом его даже переиздали, но от этого оно лучше не стало.

Dodo комментирует...

Да, видимо тут можно проследить уже некоторую закономерность - люди с лошадиными именами рано или поздно попадают в историю.